Я сидел и мирно ел свой бощь и слушал байки от ветеранов с соседнего столика но, вдруг ко мне подощел какой-то мужик с натянутым на лицо капюшеном и позвал меня выйти. Я как бывший гопник закатал рукова и блотной походкой положив 20руб на стол вышел с ним. Ломоть - Мне тут рассказали что ты с Учёными в корешах? Лаборант Спирит - Ну допустим да! Ты бл... руку убери. Я сдёрнул его руку с моего плеча. Только я убрал его руку как, из-за угла выскачили бандосы в долговской снаряге. Я не долго думая вмазал Ломотю так как оружие доставать смысла небыло. Любой выстрел на территории Бара приведёт к глобальной зачистке местности. Двое бандитов набросились на меня. Слава богу из бара вышел отряд долга который заломал незваных гостей и отвёл в штаб долга. Я спокойно собрал вещи и ушел на свалку.
Потеряно денег: 20рублей. Переход: Бар====>Проход на Свалку Я дошел до Монолита, и понял что смысла в моём пути небыло.(Закон Борланда)
Прийдя в бар я подошёл к бармену Майор - Дайка мне 60 патронов 5,45х39мм, и вот тебе выверт, кровь камня,2 хвоста, ПМ, колбасу Потом я подошёл к столику где стоял Бутылка он расказал что он бывший военный сейчас одиночка, и ходит по зоне без дела
Я в валился в бар. народу сказать честно было тут многовато. И все разные. Сразу я приметил место у стойки. И один столик наглых парней. Наглых почему ? А вы видили их глаза ? Нет ? Ну тогда представте себе голодную свору собак.представили? Ну вот. Я тут же подкатил к стойке. Бармен глянул на меня.Ждёт зараза...
Синоптик -Прозрачного, стопятьдесят. На три раздели по пятьдесят.-я перевёл взгляд на "свору". Они о чем то разговаривали не обращая на меня внимание. Что ж, ну целее будите. Когда я обернулся, передомной уже стояла стопка. А бармен обслуживал другого бородатого мужика, называя его странным "Патогенычем". Хм,кто он такой интересно ? Я махом согрелся,один глоток-и ты уже в тепле...
Синоптик -Бармен ? Слушая, как на счёт бартера ?
Бармен -Без проблем, брат. Следуй за мной. На пост бармена встал сопливинький паренёк лет двадцати. Хм, он странно поздоровался со мной, и подобно своему сен-сею пристроился к Патогенычу. Да что мать, за звезда он ? Ладно,как нибудь спрошу мимолётом. Мы спустились в уютное помещение. Бармен сел за стол, и вопросительно глядел на меня. Я выложил Калаш,Пм,. Ну и естественно патроны на Ак.. Он одобрително глянул.
Синоптик -Мне Сайгу,дроби пачек 5, комбез ваш, Долговский, к Супер Кис мне паторны 9х18 8 пачек. Ну и хватит пока что...
Бармен Комбез я тебе не могу продать, Воронин если узнает, что я одиночке комбез продал, то небо мне с овчинку покажется. А к Kriss super V патронов у нас нет, там, если не ошибаюсь, 0.45. Нет у нас такого калибра. У Скряги поспрашивай, или у наймов, может продадут.
Я пришёл в бар.За одним из столов я встретил Лёньку и Моля.Я сразу двинул к ним... Андрюха-Пулемёт чик-Здорово ребята!- сказал я, когда подошёл к их столику. Лёнька-Здорово! Моль-Прив! Андрюха-Пулемёт чик-Ну, что Моль.Что с тобой было-то? Моль-Не знаю.Полежал пару часов, потом врач пришёл, дал таблеток, сказал, что завтра полегчает и реально полегчало. Андрюха-Пулемёт чик-Ну, вот и отлично! Лёнька-Да!Предлагаю выпить за выздоровление Моля! Андрюха-Пулемёт чик-Точно! Мы начали пить.Потом ещё выпили, и ещё, а потом я вырубился. [img]http://nick-name.ru/forum....mg]
Хмм,блин-да что эе это такое ? Ну хотя бы Сайгу прикупил. Чёрт,нужен нормальный комбинизон! Мы медленно поднялись из подвала. бармен небрежно махнул молоденькому парнише, тот же сразу покинул стойку. Бармен же приступил протирать стопарики. Сталкеры за тем столом подозрительно встали и направились в мою сторону. Некий Патогеныч, тоже напрягался по поводу них-я это увидел хоть он и пытался это скрывать. Тут я вспомнил что не расспросил бармена про него. Весь ма сильный тип. Нет не в физическом плане. Чёрт, я был готов дать руку на отсечение что он был чуть ли не Легендой Зоны. Он сидел и тупо клевал носом, дожидаясь подходящих к нему наёмников. Так вот же кто они. Хм... Когда свора подошла к Патогенычу, он недоверчиво глянул на меня, я же за секунду до этого впулился в телевизор. "Кавказская пленница"- весьма старый фильм. Тут его крутят бесконечно... Пока я отвлёкся, не подавая виду, Патогеныч со сталкерами уже уходил. Идти за ними мне не было смысла по этому я попросил у бармена ещё водочки- ну и закуски..
Синоптик -Послушай бармен, что это за тип такой Патогеныч. Мне кажется или я его где-то видел... Вот совсем не давно, ты не знаешь от куда он ? Бармен глупо глянул на меня, и неожиданно усмехнулся.
Бармен -Парни, вы прикиньте, вот он не знает кто такой Патогеныч... По бару понёсся шум и невероятн6ый смех. Мне даже показалось что что смеялись и люди на входе. Как это бесит. Как ты мог его видеть ? Он тут то бывает раз в пять недель, и ходит он не из вестно где, таскает от куда то артефакты не виданные...Скажу тебе по секрету, это всё пошло после того как он с Легендарным Хемулем дела воротил в близи Аэс...Так вот, а рты те от туда, я уверен... Хемуля то знаешь ? Я одобрительно кивнул. И тут в бар вошли весьма не приметные люди, но весь зал умолкли сию секунду, как будто перед ними баба рожала. Хм, а почему же ? Я сидел спиной ко входу, услышал шаги, но оборачиваться не стал...
Синоптик -А чего это у нас стадо замолкло ? м ? Сыкуны... Последнее слово я конечно же сказал тихо. И тут вошедшие пошли или ко мне или к бармену. А тот тут же изминился в лице...Странно... Когда я перевёл взгляд на незнакомцев, я ошалел возможно больше всех. Что за черт ?! Это прикол ? Парни были огромными,комплектацией с кровососа, с луками и арбалетами. Черт,я же не мог так ужраться ?! Это что за нахрен ?! Я обернулся в зал-люди сидели молча и странно поглядывали на меня.
Синоптик -Парни, это прикол такой, или я один уже в хламину ? Бармен, на каких артефактах ты настаиваешь эту водяру ? Привкус сказать честно был не айс.Только вспомнив об этом, тройня из незнакомых лучников переглянулись, как будто взглядами разговаривали.
Незнакомец -Ты будешь с нами сталкер-выпей сегодня больше, кое что узнаешь... Я вначале не понял что он сказал но потом осмыслил и примолк. Голоса у них были дьявольские. Таких я не слышал ещё в жизни. Черт ты побери, кто они такие ?! Бармен смотрел вместе со всеми на меня так, как будто я сам себе глаз вырезал. Что за нахрен? м ? После того как бармен не переводя взгляда сунул сталкерам свёрток, и они ушли я все же осмелился спросить про них, а взгляды с меня не сходили.
Синоптик -Это кто ещё такие ? ? м ? И чего это я буду с ними ? Кто они мать вашу ?! Мне стало так скажем, не по себе.
Бармен -Это Шаманы-Сталкеры, брат. И тебе круто не повезло, они со временем так одичают,что начинают жрать сырое мясо, и адаптируются тут так...ужас в общем...
Синоптик -Всмысле Шаманы ?! ты не темни сука! Ведь это если что-то вроде розыгрыша я вас тут всех вырежу, к хренам собачим!
Бармен -Это не шутки сталкер. О них мало чего известно...очень мало. Они только пришли и сказали тебе фразу, а ты вон как хдрейфил. А представь их в бою...Вообще шаманами становятся опытные одинокие сталкеры, повидавшие много за время нахождения в зоне. Только шаманы знают некоторые тайны Зоны, о которых не знает никто и ничто. Только шаманы могут точно сказать, когда будет выброс, а также они используют оружие не только из металла а еще из костей и полимера а также стекла и хрусталя...Они звери понимаешь. Долг пытался их себе подчинить, на двенадцать человек, шесть квадов ушло. Нет они не убивали, они мучали, парни живы здоровы-но общаться с ними не как ни хотят...Они изгои среди всех. Понимаешь ? Но бывает они серьёзно помогают...нам без них будет хуже чем с ними.Понимаешь блин ?! На нажрись, мало ли...на на держи... Он сунул мне бутылку и похлопал по плечу. Сталкеры недоверчиво на меня смотрели..ну и хрен с вами...Я взял бутылку "чего-то". И спустя пол часа я вырубился к чертям....
Накрыло меня сказать честно ой как сильно. Мать моя...Я проснулся в собственном сне.Дым был горьким на вкус. Сознание медленно возвращалось, чувства начинали, простите, чувствоваться. Зона меня забери… Как же кружится мир. Исковерканные мутациями и аномальными явлениями гравитационного поля деревья смотрели в небо как-то боком, непонятно. Да еще и крутились… кружились… Тьфу… Полный рот свернувшейся крови со слюной, землёй – даже разбитыми губами и опухшим языком я чувствовал её хруст… Тьфу… Ой, как бы повернуться бы… Ой как бооольно-то… Сознание вернулось в темноте, и вернулось в виде кошмара. Я сидел – и не вспомню как – посреди большой, метров в пяти-шести в диаметре, почти круглой лужи. У кромки воды, прямо напротив меня, стоял старый уже Зомби, со свалившимися с сгнивших бёдер брюками, висевшими уродливым вонючим мешком где-то около колен. Глазные яблоки, как и то, что было носом и ротовым отверстием, чернели дырами в свете звёзд. То, что когда-то было лицом, представляло собой отекшую к земле маску из упавшей к шейной кости челюсти с желтеющими длинными зубами и кусками гниющего черного мяса, ставшими пристанищем явно уже не юной колонии червей. Под курткой, которая скорее всего когда-то была военной, сгнившая плоть обмякла, очевидно кишечник уже «отработал», и живот, давно лопнув под давлением газов, обмяк мешком, но благодаря военной куртке видно его не было. А может и зверюги подъели, теперь не определишь – да и к чему мне… Я мгновенно очухался. Осмотрелся. В вечных сумерках Зоны, подсвеченных алыми грозовыми всполохами под куполом облаков у Воронки над ЧАЭС, окружающая действительность смотрелась вдвойне ужасно – но и столь же радовала мой глаз мыслью, что я жив, вижу мир, а не мертв и тем более не разделил жуткую судьбу этого парня. Как истинный сталкер, я должен буду обезглавить его, если он не будет очень уж агрессивен, чтобы упокоить его тело. Мелькнула мысль –автомат! Где мой верный шмайссер? Что вообще произошло, как я попал сюда? Попытка издать звук закончилась неудачно, мои губы были разбиты, язык распух, дышать получалось только носом. Рот, судя по всему, был забит мусором и загустевшей кровью.Интересно, моей? Даже не пытаясь определить радиоактивность воды в луже или хотя бы вспомнить где мой рюкзак, я медленно, боясь схватить болевой шок из возможно поломанных конечностей, набрал в пригоршню поды и медленно залил в рот. Стараясь не повредить разбитые губы. Вид моих ладоней тоже не радовал – было ощущение, что их терли наждачной бумагой до крови. Странно, что нет боли… Зомби пошевелился, повернул голову в сторону ЧАЭС и словно прислушался к ему одному ведомым звукам. Если он не уходит, то преследует какую-то цель. Или он – или тот, кто его контролирует. Интересно… События минувших дней пронеслись в моей воскресающей памяти быстрым калейдоскопом. Вот мы с Патагенычем жизнерадостно прощаемся с весёлыми и вечно матерящимися украинскими военными сталкерами из отряда полковника Петренко, любезно проводившими нас через минное поле и ушедшими в Зону на Север, вправо от нашей тропы, по одному им известному заданию. Вот, мы чуть не влетели в аномалию Трамплин, которую, заболтавшись, попросту не заметили – надо же, на старуху проруха… Нас спасло то, что Патагеныч по своей давней привычке шёл впереди, держа перед собой длинный спиннинг, выступавший метров на семь вперед своей тоненькой пластиковой телескопической трубкой, на конец которой он, не мудрствуя лукаво, подвешивал обычную железную гайку или рыболовную блесну. Спиннинг попросту взлетел кверху, а гайка с бешенной скоростью закрутившись вокруг древка примотала леску и звонко щёлкнула… Вот мы, заметив издалека трёх бандюков, медленно бредущих, влача на себе по нескольку явно чужих, новых рюкзаков, «приняли» их в засаду, и видя, что уроды под наркотой и страху не имут, расстреляли их с двух стволов разрывными на полянке у ручейка. Хабар нам был не нужен – снаряга явно принадлежала «буратино», привыкшим на Большой земле все вопросы решать пальцовкой и баблом, и для реального сталкерского быта, который я уже освоил, была бесполезна. Забрали только карточки памяти из их ПДА – отдать военным, вдруг родственникам сообщат о «геройской смерти» – не зря же за взятку немалую их пропускали – и толстые пачки разных валют, которые тут же не считая, на глазок поделили поровну. Тела похоронит Зона – у нее для этого много зверья. Таков закон… Вот мы чуть не полегли смертью храбрых ротозеев от пуль квадра – основной боевой единицы, типа отделения – Долговцев, хорошо что Чанга – здоровенный черный парень, явно нигерийских кровей, но принципиально говоривший только по-украински, узнал своего старого знакомца Патагеныча и, изменив своей привычке, спросил сначала, кто идёт, перед тем как стрелять, когда мы негаданно вышли на их секрет, в котором они кого-то «пасли». А может, просто решил без шума, чтобы тех не спугнуть… Мы, не мешкая, махнули руками, пожелав долго жить, и двинули дальше, не оглядываясь. Стрельба, звуки которой настигли нас через полчаса, нас не касалась. Вот мы, расстреляв по три магазина разрывных патронов, отбились от стаи чернобыльских псов, гнавшей куда-то огромную, жирную, но очень проворную псевдоплоть, и очень голодных. Вот мы… О Зона! Патагеныч, он же… Я осторожно, неспешно потянул из бедренной кобуры большой и острый как бритва боевой нож. Вороненое лезвие не должно блестеть – да и как мертвый безглазый зомбак может увидеть? Но, видно, правы были те, кто утверждал, что в этих ходячих трупах живут неведомые астральные существа – Зомби повернулся ко мне, и протянув руки, неспеша, вошёл в воду в моём направлении. Я постарался попасть ему точно под основание черепа, уже видневшегося через патлы свалявшихся, смешанных с гнилой мякотью и грязью черных волос. Череп легко отделился, и труп как подкошенный рухнул в лужу. Вытаскивать его оттуда не хотелось, да и недолго ему – зомби догнивают в считанные дни. Я с максимальной осторожностью вышел из воды, напоследок зачерпнув воды в пригоршню и омыв лицо. Патагеныч… Если это еще он, а не укушенный зомбаками, которых мы мочили, пока были патроны, ходячий труп – он должен лежать где-то неподалёку. Память, жалея меня, цедила по капельке горькую правду нашего последнего боя. Зомби было много, и они выскакивали отовсюду, не особо прячась от наших пуль, но с присущей им силищей метая в нас камни, а те, кто были посвежее, еще сохранившие внешнее сходство с людьми, умудрялись даже стрелять – впрочем, безуспешно. Среди этого жуткого отряда было немало бойцов в свежих еще комбинезонах военных сталкеров, что давало ответ на вопрос, куда они пропадали – но никак не говорило, как они стали зомби. Это, очевидно, и было основной загадкой для военных. Бой шел уже полчаса как минимум, и я понял, что не успею даже влезть в рюкзак за пачками запасных патронов, все снаряженные в восемь магазинов в разгрузке закончились, я достреливал последние ещё остававшиеся в магазине автомата. От ствола шёл запах гари, металл был раскалён. Патагеныч, державший оборону в паре метров за моей спиной, вдруг прекратив материться, истошно крикнул мне – давай на прорыв, к луже – за ней укроемся, и размахнувшись кинул в зомби, шевелившихся в кустарнике по пути к видневшейся за зарослями сбоку от нас большой луже, следующую гранату, кинул уже в наседавших с его стороны тварей. Взрыв никак не повлиял на медленный, но верный темп наступающих, переставляющих негнущиеся ноги в нашу сторону, но пару тварей раскидал в стороны, шедшие сзади споткнулись и завозились на влажной земле, пытаясь встать. Я бросил пару гранат в свой сектор, одну, кстати, очень удачно – сам видел, как старинная РГ-42 разнесла на куски двух зомби, а третьему удачно отлетевшая рука одного из них оторвала голову. Машинально откинув незаряженный уже автомат за спину, я в левую руку взял старый надёжный парабеллум, доставшийся мне от Рыбака, и схватив правой большой нож, рванул к зарослям в сторону лужи – зачистить дорогу для Патагеныча, который, как в тире, расстреливал зомби одиночными из своей винтовки. Разрывные пули иногда просто пролетали сквозь их сгнившие головы, не найдя препятствия для подрыва заряда, и хлопали в соседнем лесу. Однако, завалив нескольких, он сумел оторваться и догнать меня уже почти у кромки воды, неожиданно набросившись на меня сзади и сбив с ног. Ничего не понимая и не чувствуя в тот момент еще ментального давления контролёра – я всегда был малодоступен ему почему-то – я упал на четвереньки и попытался встать, но Патагеныч – точнее, контролёр, который управлял им – ловко выбил опору из-под моих рук и мгновенно вдавил лицом в грязь у кромки лужи. В голове как будто сверкнула чёрная молния, заполнив разум адской болью и мукой. Свершившееся после память стерла навсегда – мне никогда так и не удалось вспомнить, что случилось, но, реконструировав события, осматривая берег, я понял что меня спасли те самые зомби, от которых мы убегали. Нагнав душившего меня Патагеныча, они накинулись на него, оторвав от меня с присущей им в момент нападения на живого человека силищей, и отбросили к кустам, случайно задев контролёра. Контролёр, сучья натура, испугавшись, утратил контроль над всеми нами, и Патагеныч расстрелял его, улепётывающего, в спину. К чести Патагеныча, который, не смотря на свой мирный вид израильского хасида, с такой же пышной бородой и длинными, свисающими – правда из под ковбойского вида кожаной шляпы – прядями седеющих уже волос, был одним из лучших стрелков на Востоке Зоны отчуждения. Природный дар ли или ежедневные тренировки, но откинув брезгливо капюшон плаща контролёра, я с удовольствием увидел аккуратную дырочку от пули нагана – резервного ствола Патагеныча – точно в середине затылка огромной, лысой, похожей на большую дыню голове мутанта. Патагеныча не было, а зомби, очевидно, попросту разбрелись. Я набрался смелости осмотреть кусты, и заметил, что рюкзака и снаряги Патагеныча также нет, что меня очень успокоило – значит, он еще не превратился в зомбака. Чужих следов также не было, а следы бесцельно разбредавшихся в разные стороны неуправляемых зомби вели в самых разных направлениях. Кричать я не осмелился, и решив что лучше дождаться утра тут, развел за кустами небольшой костер и активировал подмышечные химические обогреватели комбинезона, чтобы прогреть промокшее местами от долгого лежания в луже тело – комбинезоны так и не удалось сделать дышащими, но непромокаемыми. Снарядил остатки патронов, протёр автомат – удивительное чудо немецкой инженерной мысли. Учитывая, что в Зоне подавляющее большинство огневых контактов происходило на дистанциях до ста метров, его огромная надёжность, останавливающая сила даже обычных пуль и умеренный темп стрельбы, позволявший опытному стрелку с лёгкостью вести одиночный огонь, чему способствовала откидная алюминиевая сошка под стволом, делали его крайне опасным и полезным инструментом выживания, тягаться с которым, на мой взгляд, мог пожалуй только Большой Узи. Вколоть себе в мышцу стимулятор и дозу антидота было делом привычным, вскипевшая в большой термокружке вода послужила для приготовления питательного и вкусного киселя из российского военного сухпайка. Кисель, представлявший в сухпайке розового цвета лёгкий как мука порошок, легко растворялся даже в сырой холодной воде, дезинфицируя ее, и был просто в избытке начинен микроэлементами, витаминами и минералами, и, очевидно, крайне калориен, что позволяло питаться им даже один раз в сутки, сохраняя при этом бодрость и работоспособность. Всё-таки чего-то доставшаяся России от бывшего СССР медицина катастроф стоила… Наслаждаясь теплой пищей, легко глотаемой даже через разбитые губы – землю и кровь я уже выполоскал, зубы вроде остались целы и нос давно перестал кровоточить – я не терял контроля за окружающим пространством. Патагеныч и не таился, шел не спеша, громко, по обыкновению, сопел. Присел у костра, снял рюкзак. Больше во исполнение ритуала, чем подозревая его в перерождении – его зрачки реагировали на свет костра – я спросил: –Если долго мучаться? – на что радостно услышал в ответ: –Из твоего кала получится птенец в яйце. Ну как было не хлебануть по большому глотку спирта из фляг за такое дело, пусть даже, по обыкновению, молча и без тоста… Кратко рассказав, что, не имея возможности сторожить меня, развалившегося после пары тумаков у лужи, он недолго думая втащил меня в нее, зная, что зомби никогда не войдут в воду, и, подложив мне под голову ранец и вколов через куртку антидот и стимулятор, двинулся на разведку по горячим следам, пока там, откуда пришли твари, не спохватились ведшего их контролёра. Интересные новости он принёс. Всего в двух километрах отсюда находилась казавшаяся всем заброшенной, сплошь населённая аномалиями войсковая часть времен еще первой Катастрофы. Так вот, она таки не была заброшена, и Патагеныч успел разглядеть в неверном свете луны и всполохов, что на территории кто-то двигался между корпусами, причем со стороны это было похоже на движение конвоируемых групп пленных. Следы атаковавших нас зомби вели к выходу из одного из полуразвалившихся снаружи строений части. Там явно что-то было не то, и это не то как раз и интересовало штаб Объединённых сил и наше временное начальство. Однако что мы могли сделать вдвоём, на удалении в двенадцать километров от Периметра (что в обычном мире было ну никак не меньше ста двадцати), без связи и без боеприпасов? Пленение зомби – смешно. Пленение контролёра – нереально, мы просто пополнили бы ряды маршировавших трупаков. Мы приняли решение, разойдясь, взять базу под наблюдение с разных сторон, а спустя сутки наблюдения отходить и через двое суток встретиться в условленном месте километрах в шести отсюда, на известной сталкерской тропе. Сутки мы давали себе в запас на приключения и сбор артефактов в индивидуальном порядке, так сказать, не для отчета. Хабар все опытные разведчики закапывали в схроны на выходе и возвращались за ним отдельно. Зачем рисковать – бандитам или нечистоплотным военным могло стать известно об удачной ходке, и когда суммы гонораров измеряются сотнями тысяч, а то и миллионами долларов, риски и шутки неуместны. Тут лучше даже товарищам не знать, что в рюкзаке другого… Так и поступив, мы разошлись занимать наблюдательные позиции. Не долго изобретая, благо что солнце уже готовилось пустить свои скупые и негреющие лучи сквозь вечный купол облаков над Зоной, я поступил по принципу «хочешь спрятать что-то – положи на видное место». Рассудив, что на Базе нет ни единого высокого строения, а контролёры, военные и научники по деревьям не лазают, я подобрался к небольшой возвышенности и устроил себе лёжку в складке местности, явно незаметной со стороны базы. Быстро соорудив из хвороста настил, я присыпал его срубленными неподалёку лапами мутировавших деревьев с разноцветной хвоей, раскрасил лицо маскировочными гелями и надел перчатки. Камуфлированный в тонах вечной осени Зоны костюм и так был прекрасной защитой. Удобно устроившись и прикрыв голову самой большой лапой, я вынул бинокль и начал наблюдение. Рассвет явно подгонял ведших ночной образ жизни жителей Базы. Удивительно проворные зомби несли куда-то какие-то приборы и свёртки, тюки и упаковки. Едва задумавшись об этом, я услышал рокот дизельного двигателя и увидел УАЗ, явно российского производства, но без знаков различия, тяжело подъезжавший по ухабистой тряской грунтовке к воротам Базы. Форма мужчин, выскочивших из джипа, была мне отдаленно знакомой – бааатеньки, так это же черные комбинезоны и шевроны клана Монолит, с легко узнаваемым круглым защитным шлемами и автоматами Абакан. Откуда тут Монолит? Никто никогда не слышал, чтобы они выходили из Центра Зоны, где контролировали всю территорию вокруг ЧАЭС и даже часть Припяти… Еще одним неприятным открытием для меня явилось то, что зомби были все одеты в абсолютно одинаковые новые рабочие комбинезоны, и даже на лицо были очень и очень похожи друг на друга. Вот это фактики к размышлению, подумал я, представляя себя настоящим разведчиком в тылу злобного и умного врага. Похоже, у них тут целая ферма этих выродков – но чем-то же они их кормят? Внезапно одна из извлекаемых зомби упаковок упала и развалилась, и я сумел различить рассыпавшиеся по дороге розовые пакетики с пищевым концентратом. Вот и всё, понятно значит… Тут без военных точно не обошлось… Дальше мне было не интересно. Побрызгав из небольшого баллончика сильным отпугивающим даже мутантов веществом с противно тухлым запахом, я снял автомат с предохранителя, положил рядом пару гранат и, накрывшись спальным мешком, сладко заснул без сновидений. Тренированный и уже почти полностью восстановившийся после приключений прошлой ночи мозг разбудил меня незадолго до заката солнца, который в Зоне скорее обозначал смену времени суток, чем разделял день и ночь. Осмотрев бегло окрестности и Базу, я не заметил никаких признаков наблюдателей или охраны и, дождавшись быстро опустившейся темноты, нырнул в вечерний туман. Поиски артефактов в тумане по ночам стали для меня делом уже привычным, за полгода в Зоне я если не стал ветераном, то, по крайней мере, добился многих успехов и заслуженной репутации как у товарищей, так и у торговцев и военных. В ту ночь я чуть не влетел в аномалию Электра и пару раз зафиксировал взрывы и всполохи неподалёку. Что бы то ни было, но оно за мной не охотилось – а если и охотилось, то уже погибло. В тумане было плохо видно мне, но главное – мутанты и зверьё не так хорошо чуяли запахи, а вот артефакты, наоборот, светились как маленькие светлячки, да и аномалии проявляли себя намного ярче – та же Воронка, например, собирала вокруг себя небольшой живописный хоровод в виде мутного облачка вращающихся частиц воды и пыли, и клубы пара тумана на её границе резко закручивались к земле. Описать это зрелище я даже не пытаюсь. Аномалия Карусель красиво кружила небольшие толстоногие вихри, границы которых было видно издалека, а Электра светилась в тумане, как облачко из крохотных голубых и оранжевых искорок… Иногда в свете всполохов облаков Центра Зоны виднелась неверная тень, бредущая или шарахающаяся в складках местности, и эти тени как раз и становились катализаторами взрывов и разрядов на перенасыщенных аномальной энергией участках земли – и аномалия провожала разлетающиеся в разные стороны клочья существа яркой вспышкой и оглушительным хлопком. Выныривая периодически из покрытой туманным одеялом низины, я осторожно, прижавшись к деревьям, чтобы не светить силуэт, осматривал местность на предмет обнаружения небольших источников свечения, пытаясь угадать, что же за артефакт светится в очередном овражке. Зона, на сколько хватало видимости, была погружена в обычную ночную жизнь. Откуда-то издалека слышались выстрелы, даже пару раз ухнула граната, над лагерем научников на горизонте регулярно взлетали осветительные ракеты, да и у Периметра, от которого я был не так далеко, виднелись всполохи ракет. Вдалеке над ЧАЭС всполохи молний иногда били прямо в землю, но грохот не всегда был громким и раскатистым – и все эти звуки были привычны и не нарушали удивительной гармоничности этих инопланетных видов. Я поневоле с горечью вспомнил финальные кадры старинного уже, но очень доброго и красивого фильма по произведению Ремарка «На Западном фронте без перемен», где переживший все кошмары мировой войны немецкий солдат так увлёкся рисованием птички, безмятежно выводившей весенние трели совсем рядом с искорёженной разрывами и укреплениями землёй на фронтовой передовой, что высунулся из окопа и погиб от пули неприятельского снайпера – всего за несколько дней до окончания войны… Треск и вспышки разрывных пуль примерно в километре от меня в сторону Центра как топором разрубили благолепие и внутренний покой. Мир мгновенно наполнился угрозами и наэлектризованным острым запахом смерти. М-1 Патагеныча захлёбывалась стрельбой, вспышки разрывов его пуль виднелись в самых разных направлениях. Никак мой друг подвергся нападению стаи тварей, наверняка псевдопсов – в их стиле было окружить добычу и нападать одновременно со всех сторон. Помочь ему огнем с такого расстояния я не мог, а преодолеть целый километр в Зоне с ее многочисленными аномалиями – дело непростое, можно в мгновение ока из спешащего на помощь другу героя превратиться в несортовой набор кусков мяса или большой и сморщенный шашлык. Тем не менее, я поднял автомат вверх и дал две короткие, по два патрона, очереди, уведомляя товарища о том что заметил его бой и спешу на помощь. В нескольких сотнях метров дальше меня раздалось еще два по два выстрела, и кто бы это ни был – любой помощник сейчас был бы кстати. На базе, возможно, также заметили происходящее и наверняка насторожились – надо поосмотрительнее с той стороны, мелькнуло у меня в голове, кровь в висках стучала пульсом от быстрой ходьбы по опасной территории и в преддверии жестокой схватки со стаей кровожадных мутантов. Я шел на выстрелы Патагеныча, которые то одиночно щелкали, то лились потоком, прерываясь на несколько секунд, когда он перезаряжал магазин винтовки. Дело явно было плохо, но он держался. Мне оставалось перейти небольшую низину и пересечь пролесок, за которым отбивался Патагеныч, но неожиданно на еле видной в тумане тропе передо мной показались две крупные тени. Псевдособаки, лишенные как таковых глаз, прекрасно ориентировались в любое время суток, и считалось, что они видят гипертрофированно развитым «третьим глазом». Нюх у них также был на высоте, и двое здоровенных псов-разведчиков явно решили полакомиться мной, не делясь со стаей. Не издав ни единого звука, бесшумно, как в кошмаре, они одновременно рванули ко мне, ощерив большущие клыки. Присев на колено, я двумя короткими очередями разрывных пуль превратил их в скулящих и рычащих, захлёбывающихся кровью в агонии тварей. Я смело перешёл на бег – было очевидно что мутанты бежали ко мне по этой тропе, значит, аномалий на ней не было. На выходе из пролеска я увидел интересную картину: на небольшой поляне на возвышенности сидел огромный силуэт чернобыльского пса – очень похожего на крупную черную собаку мутанта с развитыми телепатическими способностями. Псевдопсы, не отличавшиеся интеллектом выродки Зоны, легко и с радостью принимали Чернобыльских псов в свою стаю на роль вожака, безропотно покоряясь силе его мыслительных директив. Сейчас вожак, задрав голову к небу, вынюхивал что-то в той стороне где, по идее, находился Патагеныч. Я мог бы одной длинной очередью завалить мерзкую тварь, но побоялся, что на той стороне может под очередь попасть Патагеныч, и решил зайти к псу со стороны. Не оглядываясь, пёс, который, очевидно, контролировал обстановку и вокруг себя, послал ко мне несколько здоровенных самцов, расстреливая которых, я потратил целый магазин. Пока я перезаряжался, он куда-то исчез, зато радостно проявил себя несколькими одиночными выстрелами Патагеныч. Теперь, зная координаты друг друга, мы не были скованы в тактике боя, и я смело побежал к тому месту, где сидел вожак. Ему некуда деваться, мелькнула мысль – чтобы управлять стаей, он в силу небезызвестного собачьего закона, должен быть всегда «на высоте», обозревая местность и будучи доступен мысленному взору других тварей. Значит, он где-то там, и есть один надёжный способ узнать – где. Не останавливаясь, я выхватил моё любимое, необычайно эффективное оружие – гранату-огнемёт с начинкой типа напалм. Не выпуская магазин шмайссера из левой руки, я правой поднес гранату к лицу и, сорвав зубами кольцо, со всего маху бросил её на поляну. Громкий хлопок и сноп искр и капелек поражающего вещества разлетелись красивым салютом по поляне, высветив целую свору затаившихся в мелком кустарнике тварей – а ведь если бы у них были глаза, а не вечно полные гноя рудиментарные слепые щёлки на их месте, я бы их давно заметил – вскользь проскочила мысль. И в ту же секунду относительную тишину разорвал оглушительный вой, поднятый прожигаемыми напалмом, насквозь ранеными гранатой тварями. Тени заметались по подсвеченной искрами горящего напалма поляне, твари наступали на них лапами и взывали ещё более истошно и жалобно, часть – те которых гранатой накрыло посильнее – уже хрипели, испуская дух, прожженные насквозь во многих местах. В воздухе повис вонючий дым и стойкий запах палёного мяса. Стрельба со стороны Патагеныча стала реже, и я поспешил через кусты вправо, чтобы обежать поляну, ставшую для целой стаи мутантов-людоедов братской могилой. Пристрелив на ходу пару недобитков, я прорвался через кусты и выскочил на опушку, где на большом, с меня высотой камне сидел в напряжённой позе Патагеныч и, выцеливая, подстреливал кружащих вокруг камня тварей одиночными. Завидев меня, твари переключились, обернулись и стали подбираться, но добить их вдвоём нам труда не составило – было очевидно, что их вожак либо погиб при взрыве боеприпаса, либо позорно бежал. Не обращая внимание на скулеж и рык умирающих тварей, Патагеныч устало слез с камня и, не обращая на меня никакого внимания, потрусил к прогалине, на которой в светлеющем от рассвета тумане что-то светилось. Не желая ему мешать – вдруг всё таки его не столько увлёк артефакт, сколь желание сменить изгаженные со страху подштанники, кто же его знает? – я занялся снаряжением опустевших магазинов, осматривая местность на предмет обнаружения недобитков. Да и атрефактом тут можно было разжиться - Патагеныч был не тот человек, кто зря пойдет на полянку. Он давно жил в Зоне и знал много «рыбных мест». Дружба – дружбой, но денежки врозь, таков Закон Зоны. Занятый мыслями и снаряжением рожков, я не заметил приближавшегося третьего фигуранта этих ночных событий, мысль о котором ушла на задний план под влиянием адреналина и азарта боя. Сталкер явно был хорошо экипирован и снаряжён, но подходил, подняв вверх ствол автомата, демонстрируя мирные намерения. В неверном сумеречном освещении рассвета, он выглядел мощным и монументальным, его камуфлированный костюм с бронепластинами, отлично подогнанная разгрузка, НАТОвский шлем и высокий рюкзак выдавали в нем бывалого странника Зоны. Не дойдя до меня шагов двадцать, сталкер закинул автомат на ремне за плечо, присел на землю около дергающейся в конвульсиях подстреленной твари, и, спокойно достав сигарету из кармана разгрузки, прикурил. Свет зажигалки, озаривший на минуту его суровое лицо, не оставил у меня сомнений в его личности. Это мог быть только Хемуль собственной персоной. Зная его по жизни на Периметре, я ни разу не встречался с ним в Зоне, но понимал, что мирные и дружелюбные за Периметром, сталкеры часто перевоплощались в суровых и безжалостных людей под влиянием обстоятельств, которые тут менялись ежеминутно. Из тумана вынырнул силуэт Патагеныча. Он не подал вида, что заметил сталкера, устало и неторопливо подошел ко мне и наконец скинул на землю явно натрудивший плечи рюкзак. Сильно воняли обгорелые трупы собак, и к этому запаху добавлялась вонючая копоть догоравших после непереносимого жара напалма сухих кустов и мха. Я сделал лучшее, что мог сделать в такой момент – скинул рюкзак, и, отстегнув крепление боевого шлема, положил его на траву перед собой, и вынул из бокового кармана рюкзака пластиковую баклажку со спиртом. Налив в большую, явно грамм на сто пробку, я молча протянул её в сторону Хемуля. Он затоптал окурок, подошёл, отстегнул фляжку, и отвинтив крышку залпом влил в себя горючую жидкость, слабо крякнув. И тут же обильно запил водой из фляги. Я снова налил подошедшему уже Патагенычу, и тот, смешно шевеля бородой, придавленной креплением каски и потому торчавшей вперед и помятой, залпом выпил, и, приняв флягу у Хемуля, шумно и обильно запил. Налив себе, я запил коротким глотком и передернулся – так крепок и заборист был Бульбашев спирт. Но – хорош, не придерешься. Подышали. Костерчик весело потрескивал полусырыми хворостинами, но в низине, где мы молча единогласно решили встать лагерем, было не очень мокро. Туман рассеялся и взошедшее, пробивавшееся сквозь кружащиеся над Зоной облака солнце немного даже грело, что в этих суровых местах было явлением редким и радостным. Зима заканчивалась, если конечно можно было назвать зимой тот период легких заморозков, который иногда сменял вечную осень Зоны.Ещё миг и я свалился с барной стойки, в баре уже не кого не находилось, лишь я бармен.Как оказалось в мозговых блужданиях я провёл всего то два часа. Что они мне дали ? Ни чего. Черт но ведь я не мог же видеть воспоминания другого человека ? Или же мог ? Как то это слишком странно. На удивление я очнулся на радость "огурчиком", не сказав ни слова я направился к ближайшему костру, его тепла мне сейчас не дастовало...
Люблю три вещи,запах ели,осень и её....Зону...
Сообщение отредактировал Райен - Суббота, 03.12.2011, 22:49
